Сезонность S&P 500: когда рынок растёт чаще всего и почемуСезонность рынка акций и S&P 500: январский эффект, Sell in May, Santa Rally и предвыборные циклы. Узнай, какие месяцы реально приносят прибыль.
Сезонность в трейдинге: миф или реальное преимущество?
В трейдинге полно тем, которые кажутся слишком очевидными, чтобы быть правдой.
Сезонность — одна из них.
Раз за разом кто-то упоминает январское ралли, сентябрьские просадки или поговорку «Sell in May and Go Away» , но почти никто не проверяет, что за этим реально стоит.
Можно ли вообще опираться на календарь в торговле?
Или всё это очередная попытка найти закономерность там, где работает лишь случайность?
Большинство трейдеров уверены, что рынком движут отчёты, новости и решения ФРС.
Но если присмотреться к статистике, оказывается: время само по себе тоже влияет на результаты.
Одни месяцы исторически растут чаще, другие — падают, и это повторяется десятилетиями.
Случайность? Возможно. Но если закономерность живёт дольше большинства стратегий, может, стоит хотя бы посмотреть внимательнее.
Сезонность — не модная теория, а попытка найти ритм в поведении рынка.
Профессионалы используют её не как кнопку “купить-продать”, а как дополнительный фильтр: понимать, где вероятность роста чуть выше, а где — чуть ниже.
Розница же чаще проходит мимо, считая всё это мифом из старых книг.
Именно поэтому давай разберёмся: какие сезонные эффекты действительно подтверждены цифрами, какие уже потеряли силу, и как отличить реальные закономерности от статистического шума.
Как определить сезонные аномалии рынка акций: примеры и анализ
Если отбросить романтику и поговорить строго, сезонность — это просто статистическая повторяемость рыночных результатов в одни и те же периоды времени. Неважно, идёт ли речь о месяцах, кварталах или даже конкретных днях недели — если какая-то часть календаря показывает устойчивое отклонение от средней доходности, это и есть сезонный эффект.
Например, если S&P 500 чаще растёт в апреле, чем в среднем по другим месяцам, мы говорим о «April effect». Или если после выборов рынок систематически показывает сильный год — это уже политическая сезонность. Важно не название, а сама идея: повторяемость поведения.
Как такие эффекты находят?
Исследователи берут исторические данные — скажем, с 1950-х годов — и режут их по временным отрезкам: месяцам, полугодиям, дням недели. Затем считают среднюю доходность, вероятность положительного результата, стандартное отклонение и сравнивают с общей статистикой индекса. Если разница выходит за пределы случайных колебаний — значит, перед нами потенциальная сезонная аномалия.
Проблема в том, что рынок сам по себе — огромная фабрика случайностей. Если перебрать тысячу комбинаций «месяц-день-год», что-то обязательно покажет красивый паттерн, просто по закону больших чисел. Это называется data mining — находишь закономерность не потому, что она есть, а потому что ты слишком долго искал.
Поэтому любой сезонный эффект требует проверки. Сначала — на другой выборке (out-of-sample), потом — в реальных условиях торговли. Если паттерн исчезает после публикации или не выдерживает комиссий, это не закономерность, а шум.
Профессионалы обычно смотрят не только на сам факт повторяемости, но и на экономическую логику: почему это вообще происходит? Есть ли причина, связанная с поведением участников, потоками капитала, налогами, отчётностью? Если да — у эффекта есть шанс прожить дольше. Если нет — скорее всего, он просто артефакт истории.
Мы подробно говорили о том, как правильно проверять гипотезы на данных, в статье « Фундаментальный и технический анализ ». Сезонность подчиняется тем же правилам: сначала цифры, потом выводы.
Turn of the Month: самый устойчивый сезонный эффект на рынке акций
Из всех сезонных аномалий именно этот эффект до сих пор остаётся в строю.
Никаких легенд, никаких мифов — просто статистика, которая упрямо повторяется уже почти век.
Turn of the Month — это период вокруг смены месяца: обычно последние 3–4 торговых дня старого месяца и первые 3–4 нового. В эти дни рынок показывает доходность, значительно выше средней.
Если вы посмотрите на исторические данные по S&P 500 с 1950 года, окажется, что за эти несколько дней рынок зарабатывает до трети всей месячной прибыли.
На первый взгляд это кажется случайностью. Но цифры не врут:
исследования показывают, что в эти окна положительная динамика наблюдалась примерно в 65–70 % случаев , а средняя доходность была почти вдвое выше, чем в любой другой отрезок месяца.
Почему так происходит?
Причин несколько, и все они вполне рациональны.
Во-первых, институциональные потоки: фонды получают новые взносы, ребалансируют портфели, перераспределяют позиции.
Во-вторых, привычка крупных игроков «подтягивать» цены к отчётной дате — эффект window dressing, когда управляющие не хотят, чтобы месяц заканчивался красным.
В-третьих, психологический фактор: инвесторы охотнее открывают позиции в начале месяца, воспринимая его как «новый старт».
Turn of the Month работает не только на американском рынке. Аналогичные эффекты зафиксированы на биржах Европы, Азии и в отдельных секторах.
Да, со временем он стал чуть менее ярким, но в отличие от большинства сезонных стратегий — не исчез.
Для практикующего трейдера это не сигнал «входить любой ценой», а фоновый фильтр. Если сетап формируется в последние дни месяца — он статистически имеет чуть больший шанс отработать. Это не гарантия, но и не совпадение.
Как и любая закономерность, этот эффект требует дисциплины. Мы обсуждали, как правильно использовать подобные фильтры при оценке рыночных контекстов, в статье « Как находить точки входа и выхода ».
Sell in May and Go Away: работает ли правило шести месяцев на S&P 500
Наверное, нет другой биржевой фразы, которую цитируют так часто и понимают так неправильно.
«Продай в мае и уходи» — звучит как совет из паблика 2010-х, но идея этому паттерну больше полувека.
И, в отличие от большинства рыночных легенд, у него действительно есть статистическая подоплёка.
Если разбить историю S&P 500 с 1950 года на два полугодия — с ноября по апрель и с мая по октябрь, — окажется, что первая половина года стабильно сильнее.
Средняя доходность за “зимние” шесть месяцев превышала “летние” примерно на 7–10 процентных пунктов.
Это наблюдение впервые систематизировал Stock Trader’s Almanac, и позже его подтверждали CFRA, Fidelity и другие аналитические центры.
Экономическая логика здесь тоже не из области магии.
Во-первых, конец года — сезон корпоративных отчётов, бонусов и налоговых оптимизаций, когда на рынок идёт больше капитала.
Во-вторых, летом активность действительно снижается: меньше ликвидности, меньше новостей, а значит, и меньше крупных движений.
Но, как и у любого эффекта, у “Sell in May” есть оговорки.
Да, на длинной дистанции он прослеживается, но последние десятилетия его надёжность заметно снизилась.
Май–октябрь больше не выглядит мёртвым сезоном.
Достаточно вспомнить летние ралли 2020-го или 2023-го, когда рынки шли вверх, несмотря на старую поговорку.
Скорее всего, причина в том, что раньше этот эффект отражал поведение людей , а теперь — алгоритмов.
Когда большую часть оборота делают машины, у календарных “пауз” просто меньше силы.
Тем не менее, фон остался: ноябрь–апрель — по-прежнему исторически сильный период, особенно если рынок входит в него на растущем тренде.
Поэтому Sell in May можно рассматривать не как директиву, а как фильтр риска.
В сильные месяцы — можно быть чуть агрессивнее, в слабые — снизить плечо, перейти на короткие сделки, не геройствовать.
Такая адаптация не отменяет стратегию, а делает её практичной.
Мы подробно обсуждали, как фильтровать рыночный шум и избегать ложных сигналов, в статье « Как не слить депозит в трейдинге: советы для новичков ».
Предвыборный цикл и эффект политического года на фондовом рынке
Если бы рынки умели голосовать, они почти всегда выбирали бы третий год президентского цикла.
И нет, это не шутка.
С 1944 года индекс S&P 500 чаще всего показывал максимальный рост именно на этапе “pre-election year” — за год до выборов президента США.
Эффект президентского (или предвыборного) цикла описан десятилетия назад, и его структура удивительно стабильна:
Первый год после выборов — обычно самый слабый. Новая администрация реализует непопулярные меры, пересматривает налоги, бюджеты, правила.
Второй год — период неопределённости и турбулентности, рынок ждёт промежуточных выборов.
Третий год — как будто включают свет: администрация стремится “поддержать экономику” и стимулировать рост. Исторически это самый сильный год цикла.
Четвёртый год, когда идут сами выборы, чаще нейтрален — рынок уже адаптировался и просто ждёт результата.
Данные CFRA и Stock Trader’s Almanac подтверждают:
в среднем S&P 500 рос на около +19% в третий год , на +11% в год выборов , и лишь на +2–7% в первые два года цикла.
На длинной дистанции этот паттерн почти не теряет силы.
Экономическая логика проста.
Ни одна администрация не хочет идти на выборы с падающим фондовым рынком.
Поэтому ближе к третьему году начинается фискальный “марафет” : увеличение бюджетных расходов, льготные программы, снижение риторики о “жёстких мерах”.
Рынки чувствуют это раньше, чем избиратели.
Разумеется, бывают исключения: 2008 и 2020 годы показали, что кризис или пандемия способны полностью переписать сценарий.
Но даже с этими выбросами общая закономерность сохраняется.
Рынок, как правило, растёт там, где власти стараются его не испортить.
Для трейдера это не повод “входить в лонг на четыре года”, а скорее напоминание — политический календарь имеет значение.
Когда начинается предвыборный год, рынок становится чуть менее чувствителен к плохим новостям и чуть охотнее реагирует на позитив.
А если это ещё и совмещается с техническим ап-трендом — вероятность сильного года растёт вдвое.
Мы подробно обсуждали, как внешние факторы усиливают трендовые сигналы, в статье « Фундаментальный и технический анализ »
Santa Claus Rally: рождественское ралли или просто праздничное совпадение?
Каждый декабрь в зарубежных трейдерских чатах можно услышать одно и то же: «Ну что, ждём Санту?»
Для западных коллег это почти традиция — шутливо, но с намёком на вполне реальную рыночную закономерность, известную как Santa Claus Rally.
Под этим термином подразумевают последние пять торговых дней декабря и первые два января.
Если взглянуть на статистику S&P 500 с 1950 года, то именно в эти семь дней рынок рос примерно в 75–80% случаев , а средняя доходность составляла около +1,3% .
Показатель скромный, но стабильный — а для сезонной закономерности это редкость.
Причины эффекта не мистические.
Во-первых, низкая ликвидность: крупные фонды и алгоритмы снижают активность, и рынок легче смещается даже при умеренных объёмах.
Во-вторых, психологический фон . Праздничный оптимизм, бонусные выплаты, начало нового года — всё это создаёт склонность к покупкам.
Наконец, срабатывает и чисто технический фактор: фонды проводят “window dressing”, фиксируют прибыль и подправляют отчётность.
Santa Rally интересен не только как микростратегия, но и как индикатор настроения.
По данным CFRA и LPL Research, если этот короткий период оказывается отрицательным, следующий январь и весь год часто проходят с пониженной активностью.
А сильное ралли, наоборот, нередко совпадает с бычьим годом для S&P 500.
Тем не менее, последние годы показали, что даже Санта может опоздать.
В 2022-м и 2023-м декабрь не принёс привычного роста, и импульс появился только в январе.
Сегодня этот эффект скорее контекст, чем правило, — рынок стал сложнее и быстрее переваривает сезонные привычки.
Для трейдера это полезный индикатор фона.
Если декабрь закрывается позитивно, не стоит искать разворот на ровном месте.
А если праздничного ралли не случилось — это сигнал о снижении оптимизма, но не повод паниковать.
January Effect: исчезнувшая аномалия, которая когда-то задавала тон всему году
Когда-то January Effect считался чем-то вроде рыночного барометра.
В XX веке его упоминали в каждой второй аналитической заметке: если январь зелёный — весь год будет удачным, если красный — ждите проблем.
И, что самое интересное, статистика действительно долго подтверждала эту зависимость.
Классический January Effect заметили ещё в 1970-х.
Учёные обратили внимание, что акции — особенно малой капитализации — показывали аномально сильный рост именно в январе.
Причины звучали логично: в декабре инвесторы массово фиксировали убытки ради налоговой оптимизации, а в январе выкупали те же бумаги обратно, создавая всплеск спроса.
Добавим сюда перераспределение бонусов, обновление портфелей и корпоративные выплаты — и получим закономерный “январский всплеск”.
На историческом отрезке с 1950 по 2000 год S&P 500 в январе действительно показывал среднюю доходность около +1,2%, что почти вдвое выше средней месячной.
А малые компании (small caps) вообще демонстрировали результаты в несколько раз лучше рынка.
Но после 2000-го ситуация начала меняться.
Снижение комиссий, рост автоматизации и исчезновение явного налогового давления сделали своё дело.
Сегодня January Effect — скорее исторический артефакт.
В последние 20 лет январь перестал быть лидером по доходности, а в некоторые годы даже уступал сентябрю.
Тем не менее, эффект не умер полностью.
На отдельных сегментах рынка, особенно среди неликвидных бумаг и микро-капитализации, его отголоски ещё встречаются.
Но для индекса S&P 500 это уже не стратегия, а иллюстрация того, как быстро рынок “впитывает” любые закономерности, как только они становятся общеизвестными.
Для нас, как трейдеров, это полезное напоминание: рынок живой и постоянно адаптируется.
То, что работало десятилетиями, может исчезнуть буквально за несколько лет.
И наоборот — старые паттерны иногда возвращаются в новых формах, когда о них все успели забыть.
Мы обсуждали, почему рыночные закономерности теряют силу, в статье « Лучшие торговые индикаторы для трейдинга ».
September Effect и другие слабые сезонные отклонения
Если у января когда-то была репутация “счастливого месяца”, то у сентября — прямо противоположная.
Его боятся даже те, кто не верит в сезонность.
И небезосновательно: статистика на стороне скептиков.
Исторические данные S&P 500 с 1950 года показывают, что сентябрь — самый слабый месяц года.
Средняя доходность — около –0,6% , а положительным он закрывался лишь в 44% случаев.
Это не совпадение: даже при общем восходящем тренде рынка сентябрь стабильно выбивается вниз.
Почему именно сентябрь?
Объяснений несколько.
Во-первых, завершение летнего сезона: после отпуска возвращаются крупные участники, начинают фиксировать прибыль и ребалансировать портфели.
Во-вторых, корпоративный календарь: компании готовятся к квартальным отчётам, и на рынке появляется осторожность.
В-третьих, сентябрь часто попадает в “межсезонье” между отчётами, выборами и макроэкономическими решениями — то есть информационного драйвера просто нет.
И хотя September Effect выглядит убедительно в цифрах, его торговая применимость минимальна.
Проблема в том, что даже внутри статистики разброс огромен: бывают сентябри с падением на 10%, а бывают — с ростом на 5%.
Поэтому это не стратегия, а фон, на который стоит обращать внимание при планировании сделок.
Помимо сентября, есть и другие “аномалии на бумаге”:
слабость в период август–сентябрь,
умеренный спад активности в июне,
небольшое повышение волатильности в октябре.
Но всё это слишком переменчиво, чтобы на этом строить систему.
Скорее, эти эффекты напоминают трейдеру о том, что временные закономерности существуют , но использовать их нужно в связке с другими фильтрами — трендом, объёмом, фундаментом.
Сама по себе сезонность не спасает, но помогает лучше понимать настроение рынка.
Как отличить рабочие сезонные паттерны от статистических иллюзий
Любая сезонная закономерность выглядит убедительно — пока не попробуешь на ней заработать.
На графике всё красиво, цифры складываются, но как только включаешь реальные издержки и человеческий фактор — эффект часто растворяется.
Именно поэтому нужно отличать реальный паттерн от иллюзии данных.
Первый признак живой закономерности — долгосрочная устойчивость.
Если эффект работает на протяжении 40–50 лет, в разных фазах рынка и при разных ставках ФРС — он заслуживает внимания.
Второй — логическое объяснение.
Любая повторяемость должна иметь экономическую или поведенческую причину: налоговые потоки, отчётные периоды, ребалансировки фондов, сезон потребления и т.д.
Дальше идёт статистика.
Рабочий эффект подтверждается не только на одной выборке, но и на другой — out-of-sample.
Если закономерность исчезает после проверки, значит, это не эффект, а совпадение.
И, наконец, robustness — устойчивость к небольшим изменениям.
Сдвиньте границу месяца на день раньше или позже, измените временной диапазон — если паттерн рухнул, это был шум.
Проверка сезонности — это почти как аудит стратегии: чем меньше параметров нужно для её “работы”, тем выше шанс, что она настоящая.
Если эффект требует десяти условий, пяти фильтров и особого положения Луны — это не статистика, а вера.
И ещё один важный момент — комиссии и налоги.
Многие сезонные эффекты казались прибыльными, пока их не протестировали с реальными издержками.
А потом выяснилось, что даже сверхточный тайминг не спасает от того, что трейдер банально переплачивает брокеру.
Сезонность — инструмент наблюдения, а не кнопка “входи”.
Она помогает понять, где вероятность на твоей стороне, но не освобождает от анализа рынка.
Вывод: циклы меняются, но возвращаются — почему сезонность всё ещё важна
Если вы дочитали до этого момента, то уже заметили закономерность внутри самой статьи:
мы шли от устойчивого к хрупкому, от статистики, которая работает десятилетиями, к эффектам, которые едва держатся на плаву.
И всё это — про одну идею: рынки цикличны, а не хаотичны.
Сегодня “Turn of the Month” и предвыборный цикл по-прежнему живы, “Sell in May” стал фильтром риска, а January Effect превратился в историю для учебников.
Но то, что паттерн ослаб, не значит, что он умер навсегда.
Рынки развиваются по спирали: поведение участников меняется, потом возвращается в новой форме, и старые эффекты снова набирают силу.
Сезонность — это не инструмент для угадывания, а способ понимать контекст.
Она помогает осознавать, где вероятность на твоей стороне, а где стоит притормозить.
Игнорировать её — всё равно что торговать, не замечая, какой сейчас день недели.
Профессионалы не строят решения “только на календаре”, но всегда держат его в поле зрения.
Потому что время — такой же рыночный фактор, как объём, волатильность или настроение толпы.
И если ты понимаешь, в какой фазе цикла находишься, — уже на шаг впереди тех, кто просто ждёт сигнала на графике.
С уважением - команда hi2morrow.
FAQ: Частые вопросы о сезонности фондового рынка
1️⃣ Работает ли сезонность на рынке акций в 2025 году?
Частично. Некоторые эффекты — например, Turn of the Month и предвыборный цикл — по-прежнему статистически подтверждаются. Остальные же ослабли, но не исчезли окончательно: рынок цикличен, и старые паттерны могут возвращаться.
2️⃣ Почему сезонные эффекты со временем теряют силу?
Потому что рынок адаптируется. Когда о закономерности становится известно всем, она встраивается в алгоритмы и теряет преимущество. January Effect — классический пример того, как работающая идея превращается в часть фона.
3️⃣ Можно ли зарабатывать только на сезонности?
Нет. Сезонность — это контекст, а не сигнал. Она помогает оценить, где риск/доходность чуть выше, но сама по себе не даёт торгового преимущества. Её используют в связке с трендом, объёмом и фундаментом.
4️⃣ Как понять, что эффект реальный, а не иллюзия данных?
Нужны два признака: долгая история (разные фазы рынка, разные периоды) и логическое объяснение. Если паттерн исчезает при сдвиге пары дней или не имеет экономической причины — это шум.
5️⃣ Как лучше всего использовать сезонность на практике?
Как фильтр. Например, в сильные месяцы добавлять объём, в слабые — снижать риск. Или учитывать предвыборный год как фон для повышенной оптимистичности рынка. Главное — сочетать статистику с дисциплиной.
6️⃣ Стоит ли ждать возвращения “мертвых” эффектов вроде January Effect?
Возможно. Рынок — система повторяющихся поведенческих циклов. Когда участники перестают обращать внимание на старые паттерны, они могут восстанавливаться естественным путём.
